Американская военная машина. Глубинная политика, глобальная связь ЦРУ с наркотиками и путь в Афганистан - Питер Дейл Скотт

пойти на ложь и другие проступки, теперь были и ветераны OPC, некоторые из которых были готовы и даже стремились совершить крупные преступления.

Наследие преступников из OPC и их учеников оказало гораздо большее влияние на американскую глубинную историю, чем это обычно замечается, вплоть до Уотергейта и Иран-контры. Одна из целей этой книги - проследить его до нынешнего участия Америки в Афганистане.

Поручение скрытым операторам совершать преступления

Каждая из доминирующих мировых держав создавала все более мощный аппарат прикрытия для развития отношений и деятельности, которые с точки зрения внутреннего публичного государства были бы явно незаконными. Например, директива СНБ NSC 10/2 от 18 июня 1948 года возлагала на вновь созданный ФПК ЦРУ задачу проведения "тайных операций", среди которых значились "подрывная деятельность против враждебных государств, включая помощь подпольным движениям сопротивления, партизанам и группам освобождения беженцев "40.

В этот момент ФПК, получившая разрешение на совершение преступлений, обеспечила себе союзников в борьбе с коммунизмом, установив закулисные связи с профессиональными преступными организациями, прежде всего в сфере наркотрафика.41 Отношения, которые до Второй мировой войны носили спорадический характер, стали институциональными и защищенными. ФПК не только вооружал группировки, занимавшиеся незаконным оборотом наркотиков по всему миру, но и (как мы увидим) помогал восстанавливать послевоенный наркотрафик, снабжая поддерживаемую наркотиками армию КМТ в Бирме.42

Иными словами, великие государства уже не просто расширяли (по словам Шелла) "зону, в которой политический бизнес ведется в основном ненасильственными методами".43 Они также радикально расширяли зону, в которой государства использовали тайное и скрытое насилие для ведения политического бизнеса. Однако связь с наркотиками не ограничивалась OPC. Армия США уже использовала сицилийскую мафию в качестве дополнения к своим собственным силам в управлении послевоенной Италией, и она продолжила расширять этот серый союз с более чем шестьюдесятью американскими мафиози, депортированными на Сицилию и принужденными к дальнейшей поддержке. Один из этих депортированных, Фрэнк Коппола, стал основным источником героина для нью-йоркских мафиози, таких как Джеймс Плумери, чьи сложные отношения с ЦРУ будут рассмотрены позже44.

Этот альянс армии США и мафии в Италии не был секретом. Норман Льюис, офицер британской разведки, прикомандированный к американской Пятой армии, точно написал в своем дневнике того времени,

Становится общеизвестным, что он [черный рынок] действует под защитой высокопоставленных чиновников союзного военного правительства... . . Во главе AMG стоит полковник Чарльз Полетти, а с ним работает Вито Дженовезе, некогда глава американской мафии, а теперь ставший его советником. . . . Очевидно, что многие из мафиозных синдаков Каморры, назначенных в окрестных городах, являются выдвиженцами [Дженовезе]. Эти факты, бывшие когда-то государственной тайной, теперь известны неаполитанскому обывателю. Однако ничего не предпринимается45.

Полетти, бывший лейтенант-губернатор Нью-Йорка, применял в Италии навыки, полученные им во время коррупции в Таммани-Холле. Одним из таких навыков была omertà (кодекс молчания мафии): позже, в 1993 году, он сказал BBC: "У нас не было никаких проблем с мафией. Никто никогда о ней не слышал".46 И все же Полетти, который завербовал Дженовезе, однажды был назван Лаки Лучано "одним из наших хороших друзей".47 У Полетти были хорошие друзья как в высшем, так и в преступном мире: он стал смотрителем Гарвардского университета и попечителем Корнельского университета.48

Тем временем ЦРУ провело первую тайную операцию, используя захваченные средства стран Оси для поддержки антикоммунистических партий на выборах в Италии в 1948 году, дополнив первоначальные частные усилия богатых капиталистов по сбору средств в элитном клубе Брук в Нью-Йорке.49 За следующие двадцать лет ЦРУ выделило итальянским антикоммунистам не менее 65 миллионов долларов, финансируя не только основные политические партии, но и ультраправое подполье, которое замышляло неудачный неофашистский переворот - переворот Боргезе при содействии мафии в 1970 году. Вито Мичели, итальянский генерал, руководивший переворотом Боргезе, получил от американского посольства еще 800 000 долларов два года спустя.50

Некоторые из тех, кто участвовал в заговоре переворота Боргезе, были также причастны к ложным террористическим актам в Италии. Потребовались годы, чтобы раскрыть, что взрыв на площади Фонтана в 1969 году и взрыв на вокзале в Болонье в 1980 году были делом рук избранной группы, контролируемой Мицели и итальянской военной разведкой (и имеющей связи как с американским ЦРУ, так и с заговорщической масонской ложей П-2).51 В феврале 1989 года специальный прокурор Италии Доменико Сика заявил, что ответственность за по крайней мере некоторые террористические взрывы за последнее десятилетие лежит также на мафии - то есть на том, что я называю глобальной наркосвязью, а не только на идеологических правых.52 Попутчик Абдуллы Чатлы Стефано делле Кьяйе был обвинен в причастности к взрывам на площади Фонтана и в Болонье, а также к перевороту в Боргезе53.

Очевидно, что тревоги и паранойя так называемой холодной войны были основными факторами, способствовавшими полугосударственному применению насилия. Но когда мы переходим к рассмотрению фактического применения Соединенными Штатами насилия с черного хода с 1945 года - особенно в таких странах, как Иран (1953) и Чили (1970-1973), - мы видим, что паранойя холодной войны по поводу "коммунистической угрозы" неоднократно становилась предлогом для сокрытия более материальных мотивов.

Так, в ходе британо-американского переворота, свергнувшего избранного премьер-министра Ирана Мухаммеда Моссадека в 1953 году, целью было предотвратить национализацию Англо-иранской нефтяной компании. Для этого "ЦРУ завершило разработку подробного плана переворота", который предусматривал "привлечение хулиганов для совершения нападений на духовных лиц и их имущество и создания видимости того, что они были совершены по приказу Муссадека или его сторонников".54 Но британский агент, продавший эту схему Вашингтону, следуя "инструкциям своего начальства", вообще воздержался от упоминания "Англо-иранской нефтяной компании" и вместо этого подчеркнул, что Моссадек "прокладывает путь к коммунистическому захвату власти в Иране".55

В этом контексте демократические институты в последней половине двадцатого века подвергались атакам со стороны ряда скрытых факторов как внутри, так и вне правительств. Атаки со стороны внутренних факторов варьировались от прямых переворотов (Индонезия и Греция, 1967) до мобилизованного насилия со стороны правых банд (Италия, 1969, 1979) и отдельных убийств. Внешние факторы в некоторых из этих же событий варьировались от разведывательных организаций великих держав до движений, созданных или поддержанных ими, которые впоследствии действовали самостоятельно. Но каждое из глубоких событий, упомянутых в этом параграфе, можно связать с наркотрафиком.

Подрывная деятельность государства в отношении других государств дополнялась другими формами коррупции со стороны транснациональных институтов, иногда в тандеме с государственной политикой. Например, сообщается, что BCCI установила "отношения с политическими деятелями в большинстве из 73 стран, в которых работала BCCI", в основном "посредством выплат или выгод от BCCI соответствующим должностным лицам".56 Такой